Суть спора заключается в том, что старшая дочь (9 лет) попросилась жить к отцу в связи с тем, что мама слишком жёстко наказывала её, в том числе за мелочи. Обращаю внимание, что речь идёт не о насилии или жестоком обращении, а об агрессии и жёстких наказаниях. Именно существенная разница в этих оценочных категориях повлекла за собой тактическую ошибку защиты позиции матери. Обо всём по порядку.
Мама ссылалась на то, что отец силой увёз детей и удерживал их в другом городе, как утверждали её свидетели и юристы. Эти обстоятельства в суде не подтвердились, поскольку в течение рассмотрения дела мама виделась с детьми, забирала их и возвращала отцу без какого-либо давления и принуждения с его стороны.
В ходе процесса были опрошены свидетели, родители, старшая дочь, проведена экспертиза. Отдел опеки и попечительства подготовили по делу акт и заключение, которыми полагал необходимым определить место жительства детей с отцом. Вот почему:
— экспертиза подтвердила отсутствие доверия у старшей дочери к матери. Негативный опыт общения с ней. Вероятное психологическое расстройство в случае проживания с мамой. У младшей дочери экспертиза определила привязанность к старшей сестре и восприятие отца как защитника. Маме было рекомендовано налаживание доверительных отношений со старшей дочерью и прохождение терапии;
— девочка в суде подтвердила, что хочет проживать с папой;
— свидетели со стороны матери — соседи и бабушка — настаивали на том, что семья благополучная, жила тихо и спокойно, побои и крики никто никогда не слышал и не видел, и воспитанием детей всегда занималась мама.
В этом и заключается, по моему мнению, ошибка позиции матери — доводы отца не сводились к тому, что мать жестоко воспитывала детей и избивала их. Уже все выучили слово «абьюз» и понимают его значение. На всякий случай напомню, в чём его отличие от откровенного насилия.
Абьюз не означает, что родитель не любит ребёнка. Суть в том, что любовь проявляется порой жестоко, неопределённо, равнодушно и не даёт ребенку шанса на нормальное существование в семье: это критика, ярлыки, запреты, оскорбления, табу на потребности и эмоции ребенка. Также это может проявляться в виде физической агрессии: толкнуть, ударить, пихнуть, стукнуть, грубо дёрнуть и чаще всего пока этого не видят другие. Или психологической: угрозы, запугивания, эксплуатация ребёнка и т.д. Например: заплетая, мама сильно дёргает умышленно ребёнка за волосы и при этом называет «дрянью», «тварью» «свиньёй» и т.д.
Можно не избивать ребёнка, но дать тихий и мощный подзатыльник, пихнуть в живот или сильно оттолкнуть. Побоев при этом не будет, шума и криков тоже, но ребёнок будет систематически испытывать чувство унижения и незащищённости.
При этом в обществе до сих пор существует устойчивое мнение: неважно, что говорит ребёнок. К сожалению, это так. Очень частое явление, когда детям и подросткам хамят учителя в школе и продавцы в магазинах, подавляют и унижают близкие родственники и родители. Взрослым привычно не считаться с мнением ребенка. По сути, дети самые беззащитные. И очень часто перед собственными родителями.
В данном и конкретном случае девочка стала объектом переноса неприязни к бывшему мужу на неё (из экспертизы). В судебном споре принимают участие юристы, в том числе и опека. Следовательно, ни у суда, ни у других участников процесса нет оснований не доверять эксперту — дипломированному специалисту с соответствующим образованием.
И отцу, и мне как его представителю очень хотелось бы верить, что мама «выйдет из конфликта», поймёт суть проблемы и начнёт выстраивать доверительные отношения с дочерью. Однако за время рассмотрения дела эмоциональная связь и отношения с ребёнком у матери были утрачены полностью. Жаль. На момент написания статьи мама с дочерьми практически не видится.